- В этой брехне нет ни слова правды, Джордж Сойер. И я не узнала ничего нового кроме того, что уже знала - что ты отвратительный подонок, недостойный человеческой цивилизации.
- Я не лжец, - возразил я.
Тут ее глаза снова забегали.
А потом они едва не выскочили из орбит. И Люси испустила такой вопль, что у меня волосы стали дыбом. Она заметалась из стороны в сторону. Вода вокруг нее забурлила и покраснела.
Мне даже на секунду захотелось броситься в воду и попытаться ее спасти. Это был бы героический поступок.
* * *
Байка, что рассказывал мне Джордж, закончилась одновременно с бутылкой виски, стоявшей между нами на столе салуна.
- И ты даже пальцем не шевельнул, чтобы ее спасти? - спросила я.
- Она в любом случае этого не стоила, - ответил Джордж.
- И теперь ты хочешь, чтобы я отправилась с тобой на прииск?
- Мне там стало чертовски одиноко. Честное слово. Я решил, что стоит рискнуть удачей ради такой красотки, как ты.
- Но ведь ты там вместе с Джимом, разве нет?
- Понимаешь, когда он увидел, что случилось с Люси, то набросился на меня с топором. Я даже не успел ему ничего объяснить. Oн вбил себе в голову, что это я убил Люси, да потом еще и обглодал. И мне пришлось его застрелить.
- А может, ты все это и проделал, Джордж? Скажи?
- Знаешь, Марбл, прикуси свой язычок. Я не из таких. Да и ты, вроде, не похожа на ту заразу Люси. Эта девка была чистый яд. Такой яд, что на следующее утро я наткнулся в запруде на голову Динкера. Она плавала там лицом вверх, и губы у нее были совсем черные.
Полоумный Стэн
Экран телевизора внезапно погас.
Сидящий перед ним на полу Билли раскрыл рот и обернулся. Агнес, сидя на диване с пультом дистанционного управления в вытянутой руке, улыбнулась ему.
- Эй, так нечестно, - сказал он, - передача еще не закончилась.
- Детское время вышло, - ответила она, - пора баиньки.
Билли посмотрел на Рича, ища поддержки. Руки мальчика лежали на полах клетчатого халата. Он нахмурился:
- По субботам нам разрешают сидеть до одиннадцати, - сказал он женщине, - а сейчас нет еще даже десяти.
Билли кивнул, гордый за старшего брата.
- В вашем возрасте все дети должны в это время отправляться в кровать, - сказала Агнес.
- Я считаю, - сказал Рич, - что это все глупости.
Агнес улыбнулась ему:
- Хочешь сказать, что ты уже большой?
- Нет, не хочу. Но все равно мама с папой разрешают нам сидеть допоздна. И Линда тоже.
- Ну, Линды здесь нет, она на свидании, - сказала Агнес своим слащавым противным голосом, - и честно говоря, я уже устала слышать об этой дурынде.
- Линда не дурында, - сказал Билли; он набрался мужества у брата и был полон решимости достойно ответить старой карге. - Она гораздо лучше вас. Вы даже ее не знаете, чтобы так говорить.
Агнес посмотрела на часы:
- Итак, дети, я уже начинаю терять терпение. Вы должны немедленно отправляться в постель.
- Все–таки вы действительно хреновая няня, - сказал Рич.
- Что ж, дорогой, спасибо на добром слове. А в ответ я тебе скажу, что ты - хреновый ребенок.
Кровь бросилась Ричу в лицо. Он встал:
- Ладно, Билли, пошли отсюда.
- Ага, - сказал Билли и поднялся на ноги.
- Только не уходите такие расстроенные, - сказала Агнес, хохотнув.
Они направились к двери, обмениваясь взглядами. Рич выглядел подавленным.
- Эй, вы меня не поняли, - сказала им Агнес, - вернитесь–ка. У меня есть небольшой сюрприз для вас. Что–то, что поднимет вам настроение.
Они повернулись к ней:
- Что? - спросил Рич.
В очках Агнес отражался свет лампы. Упитанное лицо расплылось в усмешке.
- Сказка на ночь. Очень страшная.
Билли почувствовал трепет где–то в глубине живота.
Он посмотрел на Рича. Рич посмотрел на него.
- Уверена, что ваша любимая Линда никогда не рассказывала вам жутких историй.
- Рассказывала, и не раз, - сказал Рич, и Билли кивнул, подтверждая его слова.
- Но не думаю, что они были такими же жуткими, как моя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И то верно, - подумал Билли.
Линда была прикольная, но ее страшилки были слишком добрые. Билли думал, что даже он сам с легкостью сочинит страшилку покруче Линдиных.
- Так что, хотите послушать?
- Конечно, - выпалил Билли.
Рич пожал плечами:
- Я тоже хотел бы послушать.
- А можно...? - начал было Билли, но вдруг запнулся.
- Можно ли что? - спросила Агнес.
- Ничего, - пробормотал он.
Билли хотел попросить выключить свет. Они всегда так делали, когда Линда рассказывала истории. Сидели в темной гостиной на диване: он, Рич и Линда посередине, и даже если ее истории и не были страшными, все равно это было очень здорово. Она всегда обнимала их, и даже зимой казалось, что ее руки пахнут маслом для загара.
- Может, погасим свет? - предложила Агнес.
Рич покачал головой:
- Билли боится темноты.
Каков враль, - подумал Билли, но кивнул и притворился, будто так и есть.
Он не боялся темноты. Ну, обычно. Но оставаться в темной комнате с Агнес ему совершенно не хотелось.
- Ну ладно, тогда свет мы оставляем, - сказала Агнес и похлопала ладонью по дивану, приглашая их сесть.
Билли сделал вид, что не заметил этого жеста и сел на ковер напротив нее, скрестив ноги. Рич пристроился рядом.
Агнес покачала головой и тихо засмеялась, отчего ее щеки задрожали:
- Ты ведь не боишься меня, верно?
- Угу.
Это было правдой. Он не боялся Агнес. Ну, в целом. Но мысль о том, чтобы сидеть рядом с ней на диване казалась ему отвратительной. Мало того, что она толстая и гадкая тетка, так еще и пахнет какой–то кислятиной, словно заплесневелая мочалка, слишком долго гнившая в сыром уголке.
Он наверное в зиллионный раз пожалел, что у Линды свидание. Вот уж с кем он бы с удовольствием посидел рядышком.
- Мы всегда сидим так, - снова солгал Рич.
- Не больно–то и хотелось, - сказала она, - чтобы вы, мои дорогие, сидели рядом со мной.
- Вы будете рассказывать историю? - спросил Рич.
В его голосе одновременно проскальзывали нотки решимости и нетерпения.
- А вы уже готовы слушать? Может, для начала лучше сходите пи–пи?
- Отольем попозжей, - ответил Рич.
Билли чуть не расхохотался, но вовремя сдержался. Он не хотел выводить Агнес из себя - еще чего доброго откажется рассказывать историю.
Женщина облокотилась на спинку дивана, а затем, тихонько хмыкнув, скрестила ноги и подняла их на подушку. Билли удивляло, как она вообще может поднимать их - такие они были толстющие. Вдобавок, он не мог понять, почему ее розовые спортивные штаны до сих пор не треснули по швам. Их распирало так, что они, казалось, вот–вот лопнут, и освободившая плоть Агнес расползется по дивану.
Она скрестила руки на груди, от чего стало казаться, будто она спрятала под ними пару футбольных мячей и собирается протащить их через линию защиты.
Эта мысль заставила Билли улыбнуться.
- Может, расскажете нам, молодой человек, что вас так насмешило?
Он почувствовал, что краснеет:
- Ничего. Угу. Так, замечтался.
- Не советую ни о чем мечтать во время моего рассказа, и вообще на что–либо отвлекаться.
- Если вы не начнете ничего рассказывать, мы просто уйдем спать, - сказал Рич.
- Ну ладно, - она прочистила горло, и немного поерзала, словно пытаясь втереть свои жирные ягодицы как можно глубже в диван. - Эта история будет о том, почему не следует ложиться спать, не проверив все запоры.
- Знаю, знаю, - сказал Рич. - Чтобы бугимен не смог войти.
- Прибереги свой сарказм для Линды–дурынды. И не перебивай, иначе ничего не расскажу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Ну Ри–ич, - сказал Билли, - не перебивай ее.
Рич состроил обиженную мину.
- В некоторых городках, - начала Агнес, - люди не запирают двери на ночь. Но мы в Оаквуде всегда это делаем. И на то есть веская причина. Все из–за безумца, - Агнес покивала своей круглой головой. - Полоумный Стэн, - продолжила она очень тихо, почти шепотом. - Никто не знает, откуда он взялся. Но я слышала, что он любит бродить по кладбищу, особенно в жаркие дни - там он снимает с себя всю одежду и ложится на надгробные плиты. Они, знаете ли, прохладные. Жаркими летними ночами, когда обычным людям чертовски трудно заснуть, Стэн чувствует себя превосходно. Кстати, сейчас у нас как раз лето.